Редчайший предмет попал в руки архангельских реставраторов — шпринтовый парус начала 20 столетия

«...Выбрала дублировочный материал, купила, чтоб по плотности и по рельефу немножко подходил. Его теперь надо отварить, покрасить и уже потом подводить…» Впервые за свою долгую практику реставратор Галина Григорьева восстанавливает шпринтовый парус. Экспонат датируется началом 20 века. Заказ поступил от Кенозерского национального парка в Архангельский филиал Всероссийского реставрационного центра имени Грабаря. Поставлена задача, насколько это возможно, вернуть парусу первоначальный вид.

Анна Анциферова, главный хранитель музейных фондов Кенозерского национального парка:

— Попытаться устранить все разрывы, удалить пятна, которые появились в процессе бытования этого паруса,  ветхими стали края и вот это тоже нужно эту ткань укрепить, — такие задачи, если говорить в целом.

— То есть привести в Божеский вид?!

— В экспозиционный вид!

В одной из будущих экспозиции парка «Онежское Поморье», пять лет назад он вошёл под управление «Кенозерского», представят промыслы и ремёсла коренных поморов. Также будет раздел о традиционном судостроении. Парус в музейный фонд передал житель деревни Лопшеньги Алексей Федотов. Это семейная реликвия принадлежала его деду Александру Матвеевичу. Почти три десятка лет он выходил под полотнищем в Белое море. Шпринтовый парус или простой парус. Почему назывался шпринтовым по науке, потому что вот эта раскочина называется шпринт.Точную модель карбаса с парусом смастерил сотрудник парка Евгений Мазилов по фотографии 1910 года. Использовали эти суда как для рыбалки, так и для перевозки грузов. Они ходили вдоль Онежского полуострова, а также до Соловков и Архангельска.

— На самых даже маленьких кабасочках устанавливали парус, потому что это было удобно и, мало того, даже на небольших озёрах, которые, например, на Онежском полуострове, там тоже использовали карбас с парусами, потому что меньше грести вёслами.

Срок службы паруса зависел от того, как он сшит и как за ним ухаживали: просушивали, штопали. В отдалённых деревнях домохозяйки сами ткали грубую холщёвую парусину. А у поморов, кто побогаче, была возможность покупать фабричную ткань.

Евгениий Мазилов, ведущий специалист Кенозерского национального парка:

— Вообще, парус сшивался из нескольких длинных лоскутов, если мы говорим о домотканых парусах, то есть насколько хватало, как бы, ширины ткацкого станка, из нескольких полос сшивали один парус.

Причём, без всяких вышивок и орнаментов. Поскольку служба у паруса суровая — быть двигателем. Кстати, эту модель Евгений Мазилов сделал также для одного из будущих музеев «Онежского Поморья». А парус после реставрации в качестве одного из самых редчайших экспонатов вернётся на свою историческую родину в деревню Лопшеньгу.